: Психоаналитическая терапия искусством

Ãèçåëà Øìååð

Ïñèõîàíàëèòè÷åñêàÿ òåðàïèÿ èñêóññòâîì

Ïåðåâîä ñ íåìåöêîãî

Íàó÷íûé ðóêîâîäèòåëü:

äîêòîð ôèëîñîôñêèõ íàóê

Îâ÷àðåíêî Âèêòîð Èâàíîâè÷

Ìîñêâà 1995

Психоанализ, исследовательская и врачебная концепция и труд Зигмунда

Фрейда, базируется на самонаблюдении (интроспекции), размышлении и воспоминании

(рефлексии) и выражении через слово (вербализации).

Является ли деятельностью выражение через живопись?

Классический психоанализ понимал и понимает на сегодняшний день под

деятельностью любую отличающуюся от говорения форму выражения и коммуникации,

например, язык тела и живопись, т.е. формы, обходящие нормальный способ

осознания через слово. Выражение при помощи языка тел и выражение через

живопись в сумме не менее ценны; они дают пациенту возможность повторить старые

переживания через действие, а не через воспоминание, заставляют его

остановиться в самой глубине сознания.

Каким образом при таком высоком значении слова в психоанализе может идти речь

о психоаналитической терапии искусством?

Уже в течении нескольких десятков лет существуют отдельные психоаналитики,

которые не оставляют и не хотят оставлять без внимания художественное

творчество своих пациентов. Пациент приносит на прием что-либо, что он

нарисовал или сделал. Спонтанно или по привычке он выражается через

живопись, и созданное им может быть приобщено к психоаналитическому процессу,

так как пациент чувствует, например, что с помощью этого он может выразить

себя в большей степени и быть лучше понятым, или потому что он страдает

затруднениями или природными дефектами речи.

Модифицированный психоанализ

 ïîñëåäíèå

ãîäû

ïñèõîàíàëèòè÷åñêèå

øêîëû

îòêðûëè äëÿ

ñåáÿ òàêóþ

âîçìîæíîñòü,

è â êà÷åñòâå

ðàñøèðåíèÿ

èëè

ìîäèôèêàöèè

òîãî, ÷òî â

ñâîå âðåìÿ

áûëî

ïðèîáùåíî ê

âûðàæåíèþ

÷åðåç

âîîáðàæåíèå

è æèâîïèñü ñ

ïîìîùüþ

àíàëèçîâ,

ïðîâåäåííûõ

Ê.Ã. Þíãîì, â

ðàìêàõ,

íàïðèìåð,

ìîèõ

ñåìèíàðîâ

âîçíèêëà

ñâîåãî ðîäà

øêîëà

ïñèõîàíàëèòè÷åñêîé

òåðàïèè

èñêóññòâîì,

ãäå íà

ïåðåäíåì

ïëàíå

âûñòóïàþò

ïñèõîäèíàìè÷åñêîå

ïîíèìàíèå è

ðàáîòà ñ

êàðòèíàìè

èëè èõ

ýëåìåíòàìè.

Ïðè ýòîì

ïñèõîäèàãíîñòè÷åñêèå

è

òåðàïåâòè÷åñêèå

íà÷àëà

çàèìñòâóþò

âñå

îñíîâíûå

ïðàâèëà

ïñèõîàíàëèòè÷åñêèõ

ìåòîäîâ.

Îòëè÷èå

íàáëþäàåòñÿ

òîëüêî â òîì,

÷òî âî âðåìÿ

ðàáîòû ñ

êàðòèíîé

ïàöèåíò

äîëæåí íå

ëåæàòü, à

ñèäåòü

íàïðîòèâ

òåðàïåâòà.

Äåéñòâèòåëüíî,

ìèìèêà,

æåñòû è

“çíàêè”

ïàöèåíòà

î÷åíü âàæíû

äëÿ òîãî,

÷òîáû

òåðàïåâò íå

îæèäàë îò

íåãî

áîëüøåãî,

÷åì îí ìîæåò

âîññòàíîâèòü.

Íåîáõîäèìî

çàïîìíèòü:

êàðòèíà

÷àñòî

áûâàåò

ïåðåíàñûùåíà

áåññîçíàòåëüíûì.

Ни один эксперт

не может предсказать содержание картины!

Каждый психотерапевт привык к работе со снами и внутренними картинами

пациентов. Он обучен и в той или иной мере талантлив, чтобы во всех красках

представить себе то, о чем рассказывает пациент. И все же мы бываем очень

удивлены, когда пациент, раньше “только” говоривший, начинает по Вашей просьбе

рисовать сон, конфликт, какое-либо чувство и т.д. Картина выглядит не так, как

мы представляли ее себе, слушая пациента: она более красочная, напыщенная,

ничтожная, сильная, “здоровая”, хрупкая, разорванная, непропорциональная,

могущественная, устрашающая, детальная, бедная, богатая, нереальная,

абстрактная, духовная - она совершенно другая. Ни один опытнейший аналитик не

может высказать точных предположений относительно того, что изобразит его

пациент на бумаге и как: какими мазками, какими красками, каковы будут

композиция и распределение пространства.

Игра смены физических сил и антисил, регрессивная и прогрессивная динамика,

разделяющееся и собирающееся движение - все это видно на картине, все это

чувствуется. Картина становится третьим помощником, указывающим на невидимое

ранее, предлагающим источники и решения.

Картина как посредник другого языка

Психотерапевт может теперь сопровождать своих пациентов по ландшафтам

души, ими созданными: по лабиринтам, переливам и пятнам цветов, загадочным

символам, существам и духам, по чему-то хаотически распадающемуся, неприятно

точному, по горам, символам страха, ненависти и ужасным сексуальным символам,

по прибоям и берегам, опасным приключениям и другим местам. Терапевт дозирует,

т.е. затрагивает (обсуждает) ровно столько элементов картины, сколько ее

художник сможет восстановить и переработать.

Процесс восстановления в случае “модифицированного психоанализа” (с помощью

картин) или в случае “психоаналитической терапии искусством” (при

изменяющемся центре внимания) снова происходит через слово: итак, картина

(образ) становится посредником более глубокого, основательного, богатого,

красочного и приближенного к истине языка.

Процессы познания

в психоаналитической терапии искусством

У терапии искусством имеется, как мы увидели, несколько основных положений.

Одно из этих положений называется выражением. На переднем плане находится

творческий процесс как таковой. Способность пациентов самовыражаться

(например, в виде живописи) поощряется терапевтами искусством.

В психоаналитической терапии искусством на первом месте (как я понимаю)

находится процесс познания. Познание и осознание фигурирует во всех известных

в психоанализе течений.

На примере одной картины мне хотелось бы кратко осветить следующие темы (см.

рис. на стр.115).

1. Я в контексте психодинамики

Прежде всего Я следует искать там, куда указывает сам художник (сама

художница) и говорит: “Это - я”. На этой картине художница сидит, прислонившись

к дереву и протягивает руки к матери. Мать стоит на коленях в темной пещере,

вытянув руки, и смотрит в другую сторону.

Позиция Я у художницы этой картины регрессивна (взгляд налево на картине) и

беспомощна (прислонение / протянутые руки).

2. Механизм защиты / Фиксация

Художница фиксируется на матери. “Вот моя мать стоит на коленях в пещере,

наклонившись вперед, и молит о внимании. Если я умру, вы будете в этом

виноваты! В конце концов она покончила жизнь самоубийством.”

Сидя у корня дерева, словно приклеившись к нему, художница “смотрит на вину”,

оставшуюся ей после смерти матери. Наблюдая за этим комплексом вины и из-за

этого уничтожая свою духовную энергию, художница открывает для себя дорогу

направо, дорогу к прогрессу.

3. Перенос / Проекция

Каждая картина, нарисованная спонтанно, содержит элементы отношений. Не

только между личностями, нарисованными на ней, но и между автомобилями,

дорогами, реками, зверями, цветами и предметами существует динамика отношений.

Эта динамика отношений исследуется психоаналитически ориентированными

терапевтами искусством как в плане актуальном, так и проективном.

Например, терапевт спрашивает пациентку: “Существует ли между мной и ней

такая же ситуация (переноса), как на картине?”

Вдруг я (условно) - дерево, к которому прислонилась художница? Или я

тянущаяся вверх сестра? Переносит ли на меня пациентка различные комплексы

вины (например, если она вынуждена была отменить встречу / опоздала / иногда

не принимает меня)?

4. Взаимный перенос

Терапевты, которые пережили примерно то же самое относительно своих

матерей, могут склоняться к тому, чтобы смешать собственные негативные чувства

и чувства художницы, оценить отношение матери как давление и, следовательно,

осложнить конфликт пациентки с матерью.

Терапевтам, исключившим / оттеснившим / отделившим от себя отца, не приходит

в голову, что на этой картине отца нет. “Отрицание”, “слепое пятно” терапевта

и художницы совпадает и является препятствием.

Или оно может быть шансом: психотерапевт, сам закончивший курс по

самопознанию и имеющий опыт в этом отношении, отдает себе отчет в

существовании “слепых пятен” и использует взаимный перенос для

диагностических целей.

5. Сопротивление

Предложение врача продолжить картину на листе бумаги, положенном справа,

т.е. изобразить дистанцию между собой и матерью или новую ситуацию отношения,

повергает художницу в нерешительность. Сопротивление воспринимается и

обрабатывается ориентированными на психоанализ терапевтами искусством со всей

серьезностью. Оно означает отказ от фиксации на комплексе вины, в данном

случае, например, отделение от матери. В конце концов художнице удается

нарисовать в качестве продолжения картины дорогу, которая ведет ее, ее брата и

сестру в собственную жизнь (см. рис. на стр. 117). Новый контекст этой картины

превращает старую вину в “черную мозоль”, на которой теперь никто не

фиксируется и не задерживается.

6. Источники

Дорога, по которой идут трое братьев и сестер, теперь “освещается”

дорисованным деревом и висящим над ним солнцем. Дерево - архетипный символ

матери. Солнце символизирует отца. Архетипные символы представляют собой

противовес нехватке настоящих родителей.

Как мы смогли увидеть, психоаналитическая терапия искусством требует как от

терапевта, так и от пациента раскрытия всех смысловых каналов и каналов

познания. Тела, души, язык (картин), ум и дух делят между собой плоды

познания: ясность и правду.

Áèáëèîãðàôèÿ

1. Øìååð Ã. ß íà êàðòèíå. / Ïðèìåíåíèå ïñèõîäèíàìèêè â òåðàïèè èñêóññòâîì. // Pfeiffer Verlag, München 1992.

2. Øìååð Ã. Ëå÷åáíûå äåðåâüÿ. / Êàðòèíû äåðåâüåâ â ïñèõîòåðàïåâòè÷åñêîé ïðàêòèêå. // Pfeiffer Verlag, München 1990.